Катерина не желала многого.
Ей не нужно было множество нарядов и туфель. Не смущали её ни ужасно потрепанные занавески в спальне,
ни башмачки, подошва которых настолько износилась, что каблуки стали разной высоты.
Прошло два года, как она мирилась с таким существованием
в память о покойной матери.
Но теперь она больше не чувствовала нужды так жить. «Хорошо, я уйду». Катерина слишком устала от всего этого.